А вот свисает хвостик

Джон Хьюз

Впервые с кактусом «крысиный хвост» я познакомился ещё мальчишкой. Один из соседей высаживал на лето в своём саду гигантскую Agave americana, зимой он держал её в сарае. В этом сарае проводили зиму и другие кактусы — Echinopsis, Epiphyllum, Lobivia (Chamaecereus) silvestrii и Aporocactus. Как мне кажется, сарай был хорошо утеплен, поскольку находился рядом с домом, но выживанию кактусов, по-видимому, также способствовали глиняные горшки и полная сухость. Когда мой отец соорудил для меня из ненужных деревяшек и оконных рам стеклянную теплицу, я с превеликой радостью взял у соседа отростки всех перечисленных кактусов. Теплица размером примерно 4 х 2 м обогревалась очень неэффективной керосиновой горелкой, над пламенем которой был размещён резервуар с водой. Эта небольшая горелка исправно работала, временами покрывая всё вокруг тонким слоем чёрной сажи и, как стало понятно уже сейчас, давала очень мало тепла для обогрева такой площади. У меня до сих пор растёт потомок того первого черенка Aporocactus flagelliformis — это ли не свидетельство живучести растения?

Следующая памятная для меня встреча с апорокактусом произошла много лет спустя в Мексике, в 1979 г. Я договорился о поездке к Эду Гринвуду (по имени которого названа Coryphantha greenwoodii), который тогда жил в Оахаке. Эд любезно согласился повозить меня на своем маленьком пикапе по горам и долинам, окружающим этот живописный город. Хотя он не так уж и давно жил в Оахаке, он уже прекрасно знал окрестные места произрастания кактусов, причём знал удивительно хорошо, если учесть, что главным его интересом в то время стали наземные орхидеи. Был ноябрь — время года, когда «дождь никогда не идёт», как говорят местные жители. Естественно, лето в этой части Мексики приходится на сезон дождей, а именно в том году дожди прекратились раньше обычного, в сентябре. После полудня мы добрались до Синегильи — это примерно 64 км— от Оахаки, если ехать по шоссе Оахака-Пуэбла. Для англичанина воздух был приятно тёплым; действительно, среднегодовая температура в этой местности около 19°С, а осадков ежегодно выпадает около 500 мм. Выбравшись из пикапа, я увидел склон холма с изрядно объеденной скотом растительностью, на фоне которой контрастно смотрелись несколько больших вечнозелёных дубов в некотором отдалении. От дороги мы двинулись вверх по пологому склону, исчерченному оврагами — очевидно, эрозия почвы произошла вследствие сильных дождей предшествующих лет. В редкой траве, местами сохранившейся на открытых участках, росли кое-какие кактусы. Но меня привезли посмотреть на обитателей дубовых ветвей. Даже не берусь предположить настоящий возраст этих деревьев, достаточно сказать, что это были величественные старые экземпляры, при этом я с удивлением заметил, что стояли они очень уж как-то одиноко — вокруг них не было молодой поросли, которая со временем могла бы занять их место.

Ветви деревьев служили приютом настоящему собранию растений. Совсем неудивительно было увидеть там тилляндсии — эти эпифитные растения поглощают влагу из воздуха с помощью своих листьев, а такие деревья оказываются для них подходящей «командной высотой». Испарение листьев дуба также должно способствовать созданию влажной атмосферы, благоприятной для этих растений. Более экзотичными были орхидеи, оттенявшие своей зеленью серые листья тилляндсий. Мне сказали, что всего только на одном дереве растут несколько родов орхидей: Epidendron, Encyclia и Laelia. К моему восторгу, одна из лаэлий — Laelia furfuracea — в то время цвела симпатичными ярко-розовыми цветками — да так, что даже я смог распознать в ней орхидею. И все ветви, насколько я мог видеть, были украшены свисающими побегами апорокактуса. Это были вовсе не те «крысиные хвостики&5aquo;, к которым я привык. Судя по размеру стеблей, «хвостики» эти принадлежали грызуну размером, по меньшей мере, с нутрию! Хотя стебли были обильно усыпаны бутонами, раскрывшихся цветков было очень мало, и до них было не достать, но меня сразу же поразил их насыщенный красный цвет. Поэтому я, с помощью Эда, и определил растение как Aporocactus conzattii.

Удивительно, что об этом роде вообще ведутся номенклатурные споры, если учесть, как мало апорокактусов содержится в коллекциях. Бакеберг в своём «Кактусном Лексиконе» вслед за Бриттоном и Роузом признавал наличие 5 видов апорокактуса: A. conzattii, A. flagelliformis, A. flagriformis, A. leptophis и A. martianus, все родом из Мексики. Все эти «виды» имеются в каталогах питомников Великобритании.

Более консервативно настроенные ботаники (Хант, например), объединили эти пять видов в два — A. flagelliformis и A. martianus. Хант пошёл ещё дальше и поместил апорокактус в род Disocactus. Ревизию рода апорокактус также провёл и Уилл Тьяден (Will Tjaden), обосновав сохранение A. flagriformis как вида, и он считает, что в культуре имеется, по меньшей мере, три различающихся с точки зрения цветовода вида.

Подобные ревизии и замечания часто делаются ботаниками, пытающимися сложить вместе недостаточную информацию (такую, как описания, выполненные по коллекциям с единственным растением) либо явно недостоверную информацию (например, подробное описание мест произрастания, указывающее на географический пункт, которого на самом деле нет в данном конкретном штате). Любитель же хочет наклеить ярлычки на все растения в своей коллекции, которые, по его мнению, отличаются друг от друга. Очевидно, в моей стране есть растения со всеми этими пятью видовыми названиями. Могу только сказать, что покупателю следует быть осторожнее.

Дополнительные сложности создают и гибриды с другими эпифитами, например, такие, как Heliocereus (x Heliaporus), хотя у них, как правило, более толстые свисающие стебли и крупные цветки, и спутать их с чистовидовыми растениями маловероятно. Может, о них пожелает рассказать кто-либо ещё, с более богатым опытом. Мои воспоминания о таких гибридах относятся к посещениям кактусного питомника «Холли Гэйтс», к временам до «коллекции эталонных растений».

Aporocactus flagelliformis был описан Линнеем в 1753 г. У него длинные, тонкие свисающие стебли диаметром чуть более 2 см — это максимум; часто кончик прироста имеет розоватый оттенок, что и послужило основанием для бытового названия кактуса — «крысиный хвост». Стебли, ниспадающие во всех направлениях от центра розетки, обычно не достигают той стадии, на которой они начинают спутываться, как то подразумевается названием рода (от «aporo», что означает «спутанный» или «непроходимый»). В культуре эти растения прекрасно адаптировались к выращиванию в подвесных корзинах, где они могут свободно расти в любом направлении, а уродливые либо усохшие ветви можно просто обрезать до основания, позже такие шрамы будут скрыты новым приростом. Обрезанные стебли можно использовать на черенки, после подсушивания их можно укоренить, поставив вертикально в подходящий субстрат, либо положив на бок, так, чтобы воздушные корни соприкасались с почвой. Было бы интересно узнать, есть ли у кого-нибудь опыт выращивания этого апорокактуса на высоком подвое.

Линней первоначально описал этот кактус под названием Cactus flagelliformis; именно этот вид наиболее часто встречается в коллекциях Соединённого Королевства. Очевидно, этот вид выращивается в Мексике еще с доколумбовых времен, и из-за его широкого распространения в центральной Мексике, где он часто попадается около поселений человека, его предполагаемые места произрастания рассматриваются с недоверием. Макдугал обнаружил растения, которые возможно соотнести с оригинальным описанием, на высоте 2 тыс. м в Пуэнте-Саладо в штате Оахака (именно та высота, на которой, как считается, этот вид произрастает в природе). Следует также упомянуть место произрастания, обнаруженное Мораном: растения, хорошо подходящие под описание этого вида, встречаются на скалах близ селения Дуранго, около города Симапан в штате Идальго, рядом с шоссе Мехико-Хакала. Следует назвать и место в штате Веракрус, найденное Лау на высоте 2000 м — Эскола-Пико-де-Орисаба.

A. flagelliformis использовался в народной медицине — настой цветков применялся при заболеваниях сердца, а сок стеблей — в качестве глистогонного препарата (очевидно, он обладал мощным раздражающим действием).

Aporocactus flagriformis был описан Цуккарини в 1837 г., 80 лет спустя. Стебель его, предположительно, похож на предыдущий вид; пояснение же Бакеберга о том, что его можно отличить от предыдущего вида благодаря большему количеству красноватых колючек на молодом приросте, явно имеет сомнительную ценность. Растение с таким названием есть и у Уилла Тьядена, оно, по его мнению, отличается от остальных, поскольку цветки у него не зигоморфные. Это растение походит на изображённое на рис. 259 в книге Элии Браво-Оллис, за тем исключением, что окраска цветков растения Уилла красная, а тычиночные нити — розовые (в моём экземпляре книги они больше оранжево-красные, но под фотографией написано, что это «Aporocactus aff. flagelliformis»!) Я допускаю, что с точки зрения любителя может существовать и красноцветковый A. flagelliformis, и самым подходящим именем для него будет, очевидно, A. flagriformis.

Aporocactus conzattii был собран в 1912 г. профессором Концатти в Сьерра-де-Хуарес (штат Оахака), на соснах и вечнозелёных дубах, и описан Бриттоном и Роузом в 1920 г. Стелющиеся стебли толще, чем у A. flagelliformis, диаметр их составляет 1,5-2,5 см, а рёбра или бороздки выражены отчётливее. Цветки, согласно описанию, достигают 7,5 см в длину, ярко-красные, с завёрнутой трубкой. Этот вид явно ближе к A. martianus с его прямостоячим цветком, чем к остальным трём видам с более изогнутой трубкой.

В культуре распространены растения, размноженные от тех, что произрастают в Синегилье. Размер цветочной трубки достигает 9 см, а окраска цветка, по описанию, насыщенно красная с коричневатой трубкой. Лепестки все тонкие и длинные, тычинки и пыльники белые, рыльце пестика с 6-8 долями тоже белое.

Aporocactus martianus — ещё одно старое название, описан Цуккарини в 1832 г. Согласно его описанию, стебель у этого вида достигает 1,8 см в диаметре, рёбер 8, цветки тёмно-розовые, до 10 см длиной. В качестве места произрастания Бакеберг указывает центральные нагорья Мексики, с вопросительным знаком. Некоторые специалисты включают в этот вид A. conzattii. Первоначально A. martianus описал немецкий ботаник Карл Фридерик Филип фон Мартиус, в честь которого растение и назвали. Шуманн утверждал, что растение происходит из г. Симапан в штате Идальго, однако Элиа Браво-Оллис в качестве более подходящей родины растения предлагает Сакуальпан в штате Мехико, в древнем районе Сультепек.

Aporocactus leptophis был описан Де Кандолем примерно в то же время (1828 г.). Мне никогда не попадались растения с таким названием. Это ещё один вид с небольшим количеством рёбер (8), чем он, собственно, и отличается от A. flagelliformis. Как утверждается, наружные лепестки красного цветка отогнуты не так сильно по сравнению с A. conzattii. В качестве места произрастания растения Бакеберг рискнул предложить только Мексику. Интересно отметить, что Элиа Браво-Оллис, соглашаясь с тем, что родина растения неизвестна, предполагает, что к этому виду можно отнести растение, собранное Эдом Гринвудом на 478 км автострады Мехико-Оахака. Это растение изображено (к сожалению, не в цвете) на рис. 257 в её книге и имеет некоторое сходство с теми экземплярами A. conzattii, которые показал мне Эд Гринвуд. Лау сообщает, что этот вид из Сарта-Мария-Папало (штат Оахака) произрастает на высоте 2700 м, «на очень высоких деревьях».

Пусть вас не смущает вся эта очевидная путаница. Апорокактусы очень благодарные растения как для начинающих, так и для специалистов. Они выделяются среди множества других родов семейства кактусовых, и в питомниках Великобритании можно приобрести по меньшей мере три отчётливо различающихся «вида».

Литература:

Bravo-Hollis, H. (1978) Las Cactaceas de Mexico. Universidad Nacional Autonoma de Mexico
Britton and Rose. The Cactaceae Vol. 2.
Field number list of Alfred B. Lau, Part 1 (Mexico). (1992) Published by A.F.M (German Mammillaria Society)
Hunt, D. Notes on Selenicereus and Aporocactus. Bradleya 7/1989 93-95
Tjaden, W. (1992) Epiphytes No.64
Tjaden, W. pers. comm. August 1994

The Cactus File May 1994
Перевод с английского Ларисы Зайцевой, г. Челябинск, 2003 г.