Отчёт о Южно-Американских кактусах — Последний сюжет.

 Эта последняя часть отчёта о южно-американских кактусах, венчает мою пожизненную страсть к изучению таинственного семейства Cactaceae. (Я был бы очень благодарен, если бы эта серия статей могла бы быть собрана вместе в виде книги с множеством цветных фотографий. Вероятно её можно бы было перевести на немецкий, испанский и французский — любые предложения будут рассматриваться. Я не знаю возможного издателя.)
 Хотя мы сейчас отправляемся назад в Чили, этот оригинальный доклад посвящён сенсационному открытию. Я удивлён и немного сконфужен новыми веяниями в таксономии кактусов и теории их эволюции, но я не спорю с профессиональными ботаниками о принятии точки зрения, которая по моему мнению — экстремальная. Мы должны прийти к согласию на основе более пристального обзора этих растений.
 В октябре 1971 года, мы взобрались на высоту 500 метров над уровнем Тихого океана, на высочайшую точку местности ландшафт которой очень был похожим на лунный — пустыня Атакама. Часть этого подъёма мы проделали с помощью платформы для шахтёров, которые разрабатывают рудник расположенный на половину ниже. Это приспособление походило на подъёмник, но он был на рельсах и его тянул крепкий канат. Кручи были такими отвесными что немногие кактусы были доступны для исследования. Со скал можно было узнать большие экземпляры Eulichnia. Поводом для исследования этих мест был поиск Copiapoa tocopillana (Lau 806) и Neochilenia residua (Lau 807) (сейчас изменена на N. recondita) — два крайне неуловимых растения.
 Вскоре, с чувством сильного восторга, мы прошли среди скругленных холмов состоящих из минерального субстрата. Солнце было не жарким, но мы были уже обгорелыми и вскоре кожа у нас начала слезать. Copiapoa tocopillana была здесь что надо, хотя в небольшом количестве и редко в каменистых местах. Очень изредка мы также находили Neoporteria recondita расположенную на уровне почвы и даже ниже.
 На выходе вулканических пород, крайне сухом и подвергнутом действию всех стихий, я заглянул в трещину и увидел крошечный кактус который не смог определить. Мы торопились что бы успеть возвратиться до ночи. Выковыривать (извлекать) это крошечное растение, я понимал, было бесполезно т.к. оно никогда бы не выжило. При поверхностном обзоре можно было сделать лишь одно заключение — что там росли сеянцы. Всё же очень шерстистые макушки растения через которые высовывались прекрасные игловидные колючки заинтриговали меня.
 Прошло почти двадцать лет. В моих мечтах я снова и снова видел крошечный кактус с белым пухом. Когда-нибудь, я думал, я вернусь туда для того, что бы собрать несколько экземпляров для индентификации и вероятно последующей публикации.
 Эта возможность предоставилась когда очередной конгресс IOS проходил в Salta, Argentina. Я чётко спланировал пересечь Анды и поискать эти растения ещё раз. Adrianna Hoffman из Сантьяго, Чили, услышала мою историю. Она была против моих планов, ссылаясь на то, что эта кактусная популяция целиком не выдержала семилетней засухи, даже большие эулихнии не выжили. Но побуждение посетить те места было непреодолимо. После весьма прятного конгресса IOS я купил билеты до Antofagasto.
 Я должен был убедиться что не имею сердечных болезней, так как маршрут нёс нас сквозь холодную ночь и пролегал на высоте около 15000 футов (4500 метров). Старый, шаткий автобус был дырявым и я мёрз всю ночь не имея сил заснуть. В других отношениях поездка была ничем не примечательна.
 Подъёмник все ещё работал, и некоторые из шахтёров смогли даже вспомнить меня через двадцать лет, когда я был здесь с двумя индейцами из племени Aguarana. Они были любезны и услужливы и дали мне разрешение пройти через местность занятую рудником. Я был изумлён тем, что я узнал несколько ориентиров и понял что я на верном пути. Возвратиться здесь на нужное место, то же самое, что найти иголку в стоге сена. Вскоре я нашёл тот самый вулканический выход. Доводы миссис Hoffman были правильными, я не увидел ни одного живого кактуса — эулихнии, копьяпоа и неопортерии были мертвы. Моё крошечное растение должно быть также мёртво. С таким чувством я приближаюсь к первому камню и (что за чудо!) там показывается тесёмка из крошечных белых, шерстистых головок улыбающихся мне. Как они смогли выжить? Ответ был скоро найден. С помощью отвёртки в роли рычага я пприподнял камень который раскололся пополам. Растения и их корни были целиком открыты. Между головками растений и бумажисто-тонкими корнями была видна узкая шейка. Реповидные корни сохранили растениям жизнь и там также была прохлада, влага и полутень. Я собрал пять экземпляров, но увы, уже вечером в комнате отеля корни этих растений сломались в моей руке как тонкое стекло и всё что я смог спасти это головки.
 По прибытию в Мексику все пять головок были незамедлительно привиты на Hylocereus undatus. Последующее размножение показало что он является, в данном случае, наилучшим подвоем - на других подвоях растения засыхали. К моему удивлению, они росли хорошо и вскоре в их белом пуху появились бутоны. Когда раскрылись первые цветки в нашем доме присутствовал наш друг Jonas Luethy из Швейцарии. Мы все затаили дыхание при виде раскрывающегося прекрасного жёлтого цветка. На первый взгляд мы решили, что эти растения относятся к роду Islaya, сейчас входящему в род Neoporteria. Jonas не был в этом уверен, и он допускал, что это новый подрод. Затем появился плод, и снова — большое сходство с Islaya. Однако, крошечное растение принесло очень большие семена и их гилум и теста отличались от тех которые встречаются у Islaya или Neoporteria. Доктор Luethy захотел опубликовать описание этой интересной новинки, но года проходили и он всё не отвечал на мои письма. Он дотошный человек, консерватор в своей таксономии. Он пришёл подростком в наш дом, и после путешествий с нами на острова Baja California решил что это будет его жизнью.
 Существует множество различных мнений об этом крошечном растении (Lau 1541), но конечно же я был удивлён увидев его названным как Eriosyce laui Luethy (в книге «Eriosyce» F. Katterman, 1994, стр. 120). Сейчас оно имеет имя и будущие исследования выяснят насколько это имя допустимо (слыша Eriosyce — твёрдо надеешься увидеть крупное растение). До 10% семян всхоже, но по моему опыту, сеянцы вскоре высыхают и пропадают. Было бы хорошо узнать так ли это у друзей которые получили семена этого редкого растения.
 Так как я достиг старости и должен допустить тот жизненный факт, что всё не вечно, меня примеряет с оставлением арен деятельности то, что описывал много лет. Я верю, что я сделал множество кактофилов счастливыми своими многочисленными новыми открытиями которые сейчас известны по всему миру. Много жертв было принесено для того, что бы найти эти редкие и необычные растения, но я не хотел бы упустить это ради чего-либо. Более молодые люди займут моё место и продолжат изучение этих странных прелестей и откроют ещё больше тайн.
 Мне интересно, есть ли кактусы на небесах; это должно, конечно же, увеличить моё ожидание вечности.

   Альфред Лау. Статья из журнала CACTUS AND SUCCULENT JOURNAL (U.S.).

  Перевод с английского А. Никитин, г. Санкт-Петербург, 1999 г.