Маммиллярии Серии Longiflorae

John Pilbeam, CSJ (US), vol. 71 (1999), № 1

Серия Longiflorae содержит две географически разделённые группы растений. Фактически они растут настолько далеко друг от друга, что трудно постичь, почему они размещены в одной и той же Серии. Одна из этих групп находится на Северо-западе и простирается до Запада Мексики, и виды содержащиеся в этой группе (как определяет Хант в своих последних работах об этом роде): M. longiflora и M. longiflora subsp. stampferi, M. saboae (объединенная теперь с M. haudeana как полностью синонимичные), M. saboae subsp. goldii, и M. theresae. Вторая группа, состоит из растений растущих в Южной Мексике и удаленна от первой более чем на 600 миль. Она включает в себя M. napina, M. hernandezii, M. deherdtiana, M. deherdtiana subsp. dodsonii и недавно описанную миниатюру — M. tepexicensis. В пределах северной группы имеется еще одна аномалия для «систематика-делителя&raqio; — включение туда M. longiflora с крючковидными колючками, которая, конечно же, тяготеет к своему близкому соседу в штате Durango — M. guelzowiana. Последняя названная была удаленна из этой Серии (заодно с M. tetrancistra) Давидом Хантом в 1981 и помещена в Серию Ancistracanthae. В то же время, Дэвид выражал сомнения относительно ее сохранения в Longiflorae и затем он отметил это в своей «Mammillaria Postscript» (работа, которую должен иметь каждый энтузиаст маммиллярий). Мне кажется, что она более естественно помещается в Серию Ancistracanthae, в виду её очевидного родства с M. guelzowiana, более сильно выраженного, чем с другими миниатюрными членами Серии Longiflorae. В особенности это касается обычно крючковидных колючек, больших цветков и схожести плодов которые появляются между колючек и выталкиваются из тела растения, в отличие от M. saboae и других, которые сохраняют плод внутри тела растения. Но, отложим на время рассмотрение M. longiflora и M. longiflora subsp. stampferi — до тех пор, пока речь не пойдет о Серии Ancistracanthae.

Сначала мы рассмотрим северную группу в составе — M. saboae, M. haudeana, M. goldii и M. theresae, поскольку именно они были первоначально описаны, и из-за того, что Werner Reppenhagen настаивает, что бы мы сохранили все эти виды. Географическая близость этих первых трёх видов растений и их очень похожее околючение и цветки действительно делает приемлемым для большинства любителей предложение сделанное Дэвидом Хантом об их объединении в один вид. В то же время, как понижение M. haudeana до статуса разновидности или формы было общепринято, то её законченное исчезновение как синонима с M. saboae оставляет нас с некими различными, географически разделёнными клонами (формами) без какой-либо трактовки, за исключением той, что уже была дана и принята для различных коллекционных растений. С другой стороны, его свежая рекомбинация M. goldii как подвида, то есть — M. saboae subsp. goldii кажется неизбежным шагом. Я подозреваю, что лоббирование любителями в целях сохранения эпитета «goldii» имело больше причин для его сохранения, чем любое заявление о различиях между ним и M. haudeana. И эта привязанность любителей — значит, возможно более чем что-либо, учитывая высшую степень трудности её успешного долговременного выращивания в коллекции. Этот интерес поддерживает её несколько отличающийся габитус, с большим количеством радиальных колючек (от 35 до 45 по сравнению с M. saboae и M. haudeana имеющими от 18 до 27 колючек) и склонность расти не деткуясь дольше, и с намного более скромной скоростью роста. К счастью, положение M. theresae как вида едва ли было подвергнуто сомнению, и отделение его от мест произрастания других видов приблизительно 200-ми милями (почти 400 км) подтверждает это, также как несколько различий в околючении, цвете тела и форме, хотя четко видна их связь.

Независимо от того, как Вы называете их, все эти четыре растения одни из наиболее замечательных маммиллярий когда-либо обнаруженные за множество лет, и трудно поверить, что они были полностью неизвестны любителям до 1965, столь знакомыми и доступными они стали. M. saboae, типовое растение Серии, было впервые собрано в 1965 Китти Сабо, активно участвовавшей в работе «Cactus and Succulent Society of America» в течение многих лет.

Много становится ясным об организационной способности ISI (Международный Институт Суккулентов) вспомня, что этот вид распространялся уже в 1967, спустя только год после его описания в журнале Мексиканского общества. Он происходит из местности расположенной вблизи деревни Terrero на юго-западе Chihuahua, на высоте 2,100 м (6,890 футов). Эта маленькая деревня и я подозреваю, что она так и не обозначена на большинстве из великого количества общих карт. Эта маммиллярия быстро дает детки при культивировании, формируя плотные дернины из светло-желто околюченных стволиков, каждый размером не больше мизинца.

M. haudeana была в обращении среди любителей в течение нескольких лет под полевым номером Lau 777 — волшебное число, которое легко запомнить, прежде чем она была описана в 1978 и названо Лау и Вагнером в честь Michael Haude, энтузиаста кактусов из той части суши, что тогда называлась ГДР. Жаль слышать, что он недавно погиб под неожиданным ливневым паводком, во время экспедиции за растениями. Эта красотка явилась миру под именем — M. haudeana, но она была быстро рекомбинированна до уровня подрода в 1979 Глассом и Фостером, и затем, двумя годами позже, было понижена далее вниз по номенклатурной лесенке Дэвидом Хантом; и как однажды убедительно сказал Дэвид — нет большой разницы, собираете ли Вы разновидности или формы. Однако, как будто противореча этому, он теперь расценивает этот вид как недостойный никакого названия вообще. Мне думается, что это растение имеет достаточно отличий и к тому же произрастает географически отдалённо от других, чтобы быть расцененной равной по статусу с M. goldii. Я испытываю крайне неприятное чувство, видя, что это имя исчезает.

При культивировании M. haudeana подобно типовому растению образует плотные скопления головок, хотя и не так изобильно как M. saboae. Её отдельные стебли немного больше по размеру, чем у типового растения, шириной приблизительно 2 см и около 4 см высотой (они более розоватые). M. haudeana имеет то же количество (20-25) — крошечных, желтовато-белых, блестящих радиальных колючек. Они сидят на схожих выпуклых, желтовато опушенных ареолах — что является отличительной чертой этого вида. Цветки — в полтора раза больше по сравнению с типовым растением, приблизительно шириной 6.5 см, и более глубоко окрашенные, сиренево-розовые скорее, нежели чем бледно-розовые у типа. Она происходит из места приблизительно на 150 км дальше на запад, по границе штатов из штата Sonora, около Yecora, и растёт на высоте 1,600 м (5,250 футов) над уровнем моря.

M. saboae subsp. goldii (это довольно бессмысленно, но я нахожу очень трудным писать это название именно так — и я буду называть её попросту M. goldii в остальной части этой статьи по крайней мере, даже если это окажется её лебединой песней) — так вот M. goldii, как я указал выше, является трудной в культуре и редко предлагается коммерческими хозяйствами кроме как привитой. Как привитое растение оно растёт изобильно и я должен сказать, это выглядит так же противоестественно, как классические плохие растения для прививок — Blossfeldia и Aztekium ritteri, продуцируя ненатурально высокие, легко ветвящиеся и выглядящие слишком зелеными и вздутыми побеги. На своих собственных корнях оно сидит низко в грунте, вырастая более в ширину, нежели чем в высоту и формируя толстый редьковидный корень. Она плотно покрыта крошечными блестящими колючками — это её наиболее заметная черта. Стебли — приблизительно от 2 до 3 см в диаметре и если она растёт на сильно освещенном месте, не более чем 2 см высотой. Бутоны часто формируются очень ранней весной в Англии. Этот вид цветёт за некоторое время перед двумя видами описанными выше. Цветки ближе к M. haudeana, чем к типу, более тёмно-гвоздичные по цвету и приблизительно 3 см в диаметре. Оно происходит с севера штата Sonora, приблизительно от 150 до 200 км на север от предыдущих двух видов, около Nacozari, на высоте 1,200 м (3,940 футов). Растёт как отдельные стволики на уровне земли или ниже её в сухие периоды. Оно было найдено только потому, что цветки были замечены Dudley Gold, приблизительно 50 годами раньше, прежде чем он возвратился с Charles Glass, чтобы повторно обнаружить это растение в 1968 году. Оно возможно наиболее популярно из всех этих трех, но оно имеет намного более медленный темп роста, и это сочетается с трудностью выращивания его, что ещё больше подогревает интерес к нему. OK, я действительно могу понять, что оно должно быть названо M. saboae subsp. goldii, но только, если я смогу сохранить M. saboae subsp. haudeana — действительна ли эта сделка, Давид?

И так приступим к растению, не имеющему пары в этой группе, M. theresae, которая имеет немного отличающуюся форму роста, становясь короткостолбчатой со временем и с отчетливым красно-фиолетовым цветом тела, более длинными сосочками (туберкулами), и для совсем полного счёта, перистыми колючками отличающими её от предыдущих трёх выше упомянутых растений. Цветки аналогичные — сравнительно большие для миниатюрного тела, сиреневого цвета изменяющегося к фиолетово-пурпурному к середине лепестков, и светлеющие к основанию. Это действительно красивоокрашенные цветки. Семена её аналогично сохраняются в теле и подобно всем другим в этой группе, несколько неохотно прорастают, нуждаясь во времени или специальной обработке для стимуляции всхожести. В природе M. theresae растёт часто одиночным стеблем ли образует небольшие скопления из головок, хотя при культивировании она образует кластер на нескольких лет раньше по сравнению с той же M. goldii и намного медленнее, чем у свободно образующих скопления M. saboae и M. haudeana. Она растёт в полмили ниже Coneto Pass в Durango на восточном склоне Coneto Mountains и была обнаружена Джоном и Терезой Bock, любителями и коллекционерами кактусов, весной 1966 года во время их поездки на выходных в поисках растений. Она была впоследствии собрана Charles Glass в компании с Hocks, и затем Ed и Betty Gay, владельцами питомника в California и искушённых людей в охоте за растениями и особенно в Baja California. Растения были переданы в питомник Тегелберга в Калифорнии для распространения и также Ladislaus Cutak — садоводу в Миссурийском Ботаническом Саду. Cutak описал это растение как новый вид в 1967 году.

Как я сказал прежде, это кажется совершенно экстраординарным, что до середины шестидесятых годов ни одного из этих четырех растений не было в наших коллекциях. Но возможно более экстраординарно, что после почти 30 лет изысканий никакие переходные растения между ними вообще не были найдены.

Некоторые порицают использование людских имён для названия новых растений. Что касается меня, по крайней мере два из названий, которые упоминаются выше, возвращают мне множество счастливых воспоминаний. И несомненно есть, что-то большее всплывающее в памяти когда видишь эти растения названные в честь Китти Сабо, Michael Haude, Dudley Gold и Theresa Bock, людей которые дали свои имена растениям.

Так, теперь позвольте нам перенестись на юг, приблизительно на 600 миль, сквозь все богатые маммилляриями места прежде, чем мы натолкнёмся на следующую группу, помещенную в этой серии — южные Longiflorae. Это группа почти 30 лет назад, состояла только из одного, но несравненного подарка, вида который внушил мне любовь к этому роду — M. napina.

Этот вид был описан более чем 80 лет назад, и найден около Tehuacan, в Puebla, и был повторно обнаружен, вероятно, в 1930-ых Schwarz и Georgi, так как это было проиллюстрировано в их цветном каталоге, и фотография была воспроизведена в Mamimillaria Handbook Craig (1945). После этого она крайне редко встречалась в культивировании, пока не была, снова открыта Felipe Otero в 1965 и позже Charles Glass и Bob Foster в их путешествиях по всей Мексике. Эти путешествия описывались в Cact. Succ. J. (US) в их «Mexico Logbook» («Мексиканские Дневники»). Одно из местообитаний, где она произрастает, к западу от Tehuacan около San Lorenzo, теперь печально известно и сильно разграблено. Когда я видел этот склон, где эти растения встречались только пару лет назад, в нём имелись отверстия в почве, показывающие свежие следы сбора растений коллекционерами. Жалко, особенно вспоминая тот факт, что со столь значительно улучшенными, современными методами семенного размножения, оно теперь является довольно регулярно предлагаемым растением от наиболее квалифицированных производителей семян. Я говорю это, потому что это — один из тех видов, которые подобно более человеческим параллелям, объединяет экстремальную красоту и желанность с упрямством и степенью трудности выращивания. Я оцениваю ее, по крайней мере, на вершине пяти видов Mammillaria наиболее трудных для выращивания в течение любого заметного отрезка времени. Но награда — наиболее потрясающе красивые цветки, стоит мучений.

К счастью, перед тем как Дэвид Хант должен был определить родственные связи этого вида непохожего на никакой другой в этой южной области Мексики, ещё два крупноцветковых вида маммиллярий были найдены в этом же районе.

Первое из этих двух будоражащих открытий было послано Schwarz'ом владельцу питомника Cyriel De Herdt в Бельгию. Его успехи в выращивании и размножении этого растения были признаны в 1969 году Farwig, когда тот описал это растение как M. deherdtiana.

Это была неудача для получившего это растение раньше — Buchenau, который задержался с описанием этого вида в ожидании появления плодов, не понимая, что подобно другим растениям в этой Серии они сохраняют свой плод внутри тела растения. Оно было представлено Buchenau для описания очевидно двумя годами ранее, Charles Mieg, который нашел его первым, кажется, в горах около Mitla. Итак — Buchenau пришлось выждать некоторое времени прежде, чем другой и менее очаровательный вид был назван в его честь. И я подозреваю, что первый вид был бы намного более желанным для него, если бы он имел право выбора в этом деле.

В то время как белые колючки M. napina плотно окутывают стебель растения, чтобы маскировать его среди трав, где оно растет, более многочисленные прямые желтые или желто-коричневые колючки M. deherdtiana напоминают о M. microhelia в их имитации лучей солнца. В природе они, по всей видимости, зависят от втягивания в почву и покрыты наносимой ветром пылью для камуфляжа, с тусклыми колючками, дополнительно маскирующими их контуры. Поверьте мне — без цветка довольно трудно их найти вообще. Но во время цветения они громко заявляют о своем присутствии большими цветками (до 5 см в диаметре) ярко-люминесцентной окраски, описываемой как светло-фиолетовая, или темно-розовая.

Приблизительно в это же время Tom MacDougall обнаружил другой потрясающий экземпляр растения, около San Felipe, приблизительно в 80 км от M. deherdtiana. Оно было названо M. dodsonii в честь Jay Dodson. Эта маммиллярия имела даже более красивое околючение, чем благословенная M. deherdtiana, с длинными, стекловидными белыми радиальными колючками, отстоящими более рельефно. На этих растениях всегда было от 3 до 5 крепких, темных красно-коричневых центральных колючек, и аналогичный большой, ярчайший цветок. Оно растет среди мха, ниже скалистых выходов известняка на дневную поверхность и положительно щеголяет своей красотой. Это вид впоследствии было сокращен до статуса разновидности, теперь подвида M. deherdtiana. Достаточно странно, в то время как я имею некоторые сомнения относительно этого слияния, то архи-делитель Werner Reppenhagen признаёт этот подвид никак не более чем синонимом M. deherdtiana, провокационно используя фотографию снятую на месте которое более принято считать типовым для M. deherdtiana, чтобы иллюстрировать эти виды в своей монографии.

Два более современных открытия были помещены в этой группе. Эти миниатюры могут соперничать с любыми именами в этом роде. Они обе достигают очень не большого размера в природе, и даже при культуре дают любителям несколько лет форы, до того, как образовать маленький кластер.

Первый вид — M. hernandezii, теперь получил полное благожелательное отношение в последнем выпуске David Hunt's «Mammillaria Postscripts» (Номер 6). Когда он впервые появился на сцене, он расценивался как «возможно карликовая или неотеничная форма M. napina».

Я считаю себя счастливцем, будучи одним из немногих, кто видел это растение в природе, и я с удовольствием скажу, что его естественная среда обитания, далека от торных дорог, и почти невозможно найти погруженные в грунт растения, если они в данный момент не цветут. Многие экземпляры этого растения сделались доступными благодаря культуре тканей и семенному размножению, все это помогло уменьшить возможность исчезновения популяции этого растения из-за чрезмерного сбора в природе.

Естественная среда обитания M. hernandezii внушает абсолютный страх. Большие известняковые утесы остались нетронутыми там, в течение бесчисленных столетий. Она растёт на пологом скате в самом отдаленном уголке штата Oaxaca, с заплатами почвы цепляющейся стойко, но все равно сомнительно к скалам. Эта почва связанна в не внушающую доверия стабильность корнями разреженных, низко растущих трав. Там совершенно не имеется никаких признаков наличия маммиллярий. Даже поиск с помощью рук и ножа не открывает растений. И когда я, наконец, увидел (вернее мне показали) первые растения, я понял, как я старался изо всех сил, чтобы увидеть то, что было не более чем две или три ареолы, из-за колючек выглядевших совершенно подстать траве. Эти колючки располагались на вершине растения шириной не больше чем 1 см, показывающего только самую свою верхушку, и все это ниже уровня почвы!

При выращивании мы получаем случайные цветки весной, но обычно бутоны начинают появляться осенью и затем ждут полного развития цветка в течение ноября или декабря, когда световой уровень настолько низок и солнце настолько слабое, что недостаточно света и тепла, чтобы стимулировать цветок для раскрытия. Но большинство энтузиастов могут удачно удержать это растение, и после несколько лет имеют маленький кластер из стеблей, столь же неестественный как огромное скопление, замечаемое на тепличных полках у северных видов, которые упоминались выше в этой статье.

Вторая из этих двух миниатюр — M. tepexicensis, больше притягивает нас во время своего цветения весной. И также рано развиваясь, демонстрирует схожие, относительно большие цветки для своего миниатюрного размера, природе достигающие не более чем 2 см в диаметре. Она при этом остаётся одиночной, т. е. не деткуется. В культивировании, подобно M. hernandezii, она через нескольких лет формирует маленькую дерновинку из стволиков, и со своими крошечными, желтыми, крючковидными колючками, становится привлекательной новинкой.

Хотя, когда она была описана, она рассматривалась, как родственная с M. oteroi в Серии Stylothelae. Хант недавно подтвердил ее перемещение, т. к. ее шаровидный плод погружен между сосочками, что более характерно для Серии Longiflorae, где он теперь поместил её.

Это удивительно интересная Серия для выращивания и если бы я встал перед выбором, какую Серию из рода Маммиллярия мне растить — это несомненно была бы она.