Лофофоры — виды и культивары. Дж. Д. Роули

Lophophora — species and cultivars. G. D. Rowley
Cactusville, 1 Ramsbury Drive, Earley, Reading RG6 7RT, UK

CactusWorld Vol. 24 (4)

 О недавних публикациях, посвященных лофофорам и многообразным вариантам их ботанической классификации, а также о том, как принятие концепции культиваров дает простой ответ на вопрос, как называть растения в наших коллекциях. Прилагаются фотографии признанных типов и стандартов культиваров.

Мизансцена: раздор в лагере

 Пейоту, пейотлю, «мескалиновой лепешке» (mescal button) или «кактусу-пышке» (dumpling cactus) (рис. 1) посвящено больше литературы, чем любому иному кактусу, за исключением разве что «колючей груши» (опунции). В отличие от опунций, лофофору коллекционеры любят, особенно в странах, где это растение считается опасным из-за своих наркотических свойств, и где его культивирование запрещено. Ее мягкий, серый, лишенный колючек стебель, покрытый пучками шерсти соломенного цвета, не спутаешь ни с каким иным. Лофофоры неприхотливы, не подвержены заболеваниям, легко цветут и имеют долгий век, а некоторые растения способны к самоопылению. Они настолько разнообразны по размеру, степени кущения, количеству ребер и узору на них, что являются идеальным объектом для специализированных коллекций. Целую полку или стеллаж можно заполнить растениями, среди которых не будет и пары одинаковых. Чудесную фотографию подобного собрания опубликовал Хансен (Hansen, 1996) (рис. 2). Но это же разнообразие вызвало настоящий таксономический потоп и разбросало мнения о том, сколько видов, подвидов, разновидностей или форм существует на самом деле. В последнее десятилетие вышло много нередко тщательно документированных и отлично иллюстрированных работ, представляющих противоположные точки зрения. Сделавшийся более легким доступ в места обитания обогатил наши знания о дикорастущих популяциях на юго-западе США и в Мексике, и теперь в нашем распоряжении имеется масса опубликованных высококачественных цветных фото, фиксирующих положение рода в природе — равно как и в наших коллекциях.

Главные действующие лица

 Грым приводит 111 названий, относящихся к роду Lophophora (Grym, 1997), но после него их было опубликовано еще больше. Список Грыма послужил основой для данного обзора. Согласно Ханту (Hunt, 1999) и Андерсону (Anderson, 2001), благоприобретенное знание (в виде согласованного исследования семейства кактусовых, проведенного Международной Организацией по изучению суккулентов (IOS)) различает два вида: Lophophora williamsii (Lem. ex Salm-Dyck) Coult (впервые название появилось в Европе в 1845 году) и Lophophora diffusa (Croizat) Bravo. Противоречие вспыхивает уже в самом начале: первый вид широко распространен, ареал второго локален и обособлен; L. williamsii богата содержанием алкалоида мескалина, тогда как L. diffusa вырабатывает вместо него пеллотин.
 Морфологически они весьма сходны — так насколько же важны географические и химические отличия для использования в качестве таксономических критериев?
 Среди современных обзоров наиболее консервативный принадлежит Грыму (Grym, 1997), признающему единственный вид L. williamsii с тремя разновидностями: diffusa, fricii и koehresii. В самом последнем обзоре, авторами которого являются Богата, Мысак и Снайсер (Bohata, Mysak & Snicer, 2005), признается четыре вида: широко распространенная L. williamsii и произрастающие изолированно L. diffusa, L. fricii и L. koehresii. Авторы пошли еще дальше, объединив последние три вида в новую секцию Diffusae. Наиболее экстремальной точки зрения придерживается россиянин Виктор Гапон (2004), насчитывающий десять «видов» и две разновидности. Это уже не так-то просто переварить, особенно когда становится известным по слухам, что мотивация для создания такого суперсписка была стопроцентно не ботанической. Российское правительство недавно приняло закон о запрещении культивирования L. williamsii, а разобраться с десятком разных видов таможенникам будет уже нелегко!
 Примечательно, что никто из вышеназванных авторов не обладает достаточной уверенностью в своих выкладках, чтобы предложить ключ для определения устанавливаемых таксонов. Хансен все же дает определительную таблицу для пяти таксонов, а с ней — полезные данные по семенам (Hansen, 1996). Другие комментаторы, пытаясь обосновать свои варианты деления рода, пускают в ход побочные характеристики, касающиеся ареалов, условий мест обитания, сезонов цветения и особенностей поведения растений в культуре. Однако, подобно различиям в кариотипе (числе хромосом, размерах и т. п.), это мало что дает для определения растений в коллекциях. Как легко бывает узнать близкого человека в толпе — и как трудно описать процесс узнавания на бумаге.
 Одного взгляда на таблицу 2 достаточно, чтобы понять, что изменчивость внутри рода Lophophora не ведет к образованию четко очерченных групп. И поэтому я склоняюсь к концепции единственного полиморфичного вида (в пользу которого, например, выступает Грым) и пытаюсь найти другой подход к вариациям в культуре: это вариации, признаваемые знатоками, но расположенные на более низком иерархическом уровне — садоводческом.

Спасительные имена культиваров

 Международный Кодекс номенклатуры культивируемых растений регулирует употребление названий не только гибридов и спортов садового происхождения, но и также растений происходящих из природы, введенных в культуру за определенные признаки, интересные с точки зрения садовода, но не столь важные для ботаника (Brickell, 2004). И потому мы можем распространить эту привилегию на названия для многих суккулентов, статус которых в настоящее время неясен, но сами названия уже прижились среди коллекционеров заботливо выращивающих растения под ними.
 Все, что теперь им нужно сделать, — это лишь подправить свои бирки: Lophophora (williamsii var.) lutea превращается в Lophophora ‘Lutea’ с написанием имени в одинарных кавычках обычным шрифтом (не курсивом) с заглавной буквы. При трех этих атрибутах название тут же становится вполне респектабельным: и полностью согласуется с Кодексом, и узнаваемо во всем мире. Конечно, дело обстоит чуть сложнее: нужно будет прочесть Кодекс, затем перечитать его, и затем еще несколько раз повторить эту процедуру, чтобы учесть все «но» и «если».
 Ниже в списке названий приводятся изменения, произведенные согласно статье 19. К названиям (любого ранга) добавлены указания на источник публикации и соответствующие иллюстрации, одна из которых избирается в качестве номенклатурного стандарта. Все это выполняет ту же функцию, что и тип в ботанике, закрепляя употребление названия на случай разногласий. В современных названиях культиваров следует избегать латыни, однако названия, опубликованные впервые как ботанические таксоны, могут быть сохранены в их исходной латинской форме. Латинское именование культиваров, названия которых не были ранее опубликованы в качестве ботанических таксонов, совершенно запрещено с 1 января 1959 года.
 Преимущество изменения статуса до культиваров состоит в том, что все имена теперь приобретают равный статус и меньше ограничивают нас по сравнению с ботаническими эпитетами, требующими латинского диагноза, приобщения гербарного образца типа и прочих формальностей. И не нужно думать, что растения будут в чем-либо ущемлены, если их будут рассматривать в качестве культиваров. Аромат старого сорта розы «Souvenir de la Malmaison» не станет более приятен, если мы переименуем ее в Rosa memoriamal-domicilia!
 В дополнение к вышеупомянутому существует впечатляющая подборка кристат (рис. 3). Предлагаю для L. williamsii название ‘Cristata’, основанное на L. williamsii cristata Knuth-Knuthenborg, опубликованной в «Den Nye Kaktusbog» (98, 1950) с хорошей иллюстрацией, которая может послужить номенклатурным стандартом. Эпитеты на вариационном уровне использовали также Хьютон (Houghton, 1950) и Сулер (Soulaire, 1952). Ближе к нашим дням кристаты отдельных видов были проиллюстрированы и проименованы (соответствующим пестрым образом) японцем Сато (Sato, 1999):

• L. williamsii ‘Ogataubatama Setsuka’
• L. williamsii ‘Ubatama Setsuka’
• L. williamsii caespitosa ‘Kobuki Ubatama Setsuka’
• L. diffusa ‘Suikangyoku Setsuka’
• L. diffusa ‘Suikangyokuhime Setsuka’
• L. fricii ‘Ginyangyoku Setsuka’

 Примечание относительно последней колонки данной таблицы. Номенклатурный тип — это образец либо иллюстрация, представляющие таксон для ботанически корректного применения названия. В тех случаях, когда типом является гербарный образец, здесь дается ссылка на иллюстрацию из протолога.
 У нас пока нет такого термина как «иконостандарт» или «пиктостандарт» («изостандарт») для изображений типов культиваров; нет и «эпистандарта» в качестве эквивалента ботаническому эпитипу — но рано или поздно они обязательно с чьей-нибудь подачи появятся!

 Богата и др. приводят иллюстрации и описания других вариантов имен, при которых используются также географические названия соответствующих мест обитания (Bohata et al., 2005). Точно так же поступил Э. В. Яарсфельд с сорока семью дикорастущими расами гастерий. В нашем случае мы получаем Lophophora ‘La Perdida’ (стр. 43), ‘Reynosa’ (стр. 44), ‘San Rafael’ и ‘Tarique Menchaca’ (стр. 46). Названия, пригодные для альтернативной таксономии, подготовлены, но не описаны Фердинандом Шмоллем в его каталоге «Cactaceae» (Schmoll, 1947). На стр. 2 он вводит название Lophophora ziegleri var. diagonalis для растений с преимущественно наклонными ребрами; L. z. var. mammillaris — для растений с выдающимися туберкулами; spec. nov. albilanata — для растений с белой шерстью и spec. nov. flavilanata — для покрытых золотисто-желтой шерстью. Ни одно из них не сопровождается иллюстрацией. Ито приводит иллюстрированное описание L. williamsii var. heptagona (Ito, 1981: 467-468), но вряд ли оно заслуживает нашего внимания, поскольку представляет всего лишь имеющую семь ребер вариацию в остальном типичной L. williamsii.

Эпилог: от таксонов к культиварам

 Существует два подхода к именованию растений, обозначенные в двух номенклатурных Кодексах. Они противоположны, однако взаимно дополняют друг друга. Чтобы избежать чехарды вечно меняющихся ботанических названий, тем, кто занимается выращиванием кактусов, стоило бы отнестись к каждой из вариаций лофофор, которую они ставят особо, как к «культуре» (в оригинале использован неологизм «culton», основанный на игре слов «cultivation» и «taxon». Прим. перев.) — т. е. как к растению, распространенному в культуре. Большинство знакомых нам ботанических названий можно сохранить — при условии, что их написание будет соответствовать нормам наименования культиваров: обычным (не курсивным) шрифтом, с заглавной буквы и в одинарных кавычках. Это приводит их в соответствие с Кодексами и позволяет им оставаться понятными во всем мире до того давно ожидаемого дня, когда у нас появится Международная Служба регистрации культиваров среди суккулентов. Правила, регулирующие именование культиваров, менее строги, чем те, что касаются ботанических эпитетов, и потому их легче соблюсти непрофессиональным ботаникам. Чтобы дать делу начальный импульс, здесь представлена первая попытка составления списка рекомендуемых названий для рода Lophophora, сопровождаемого кратким перечнем основных признаков растений и иллюстративными материалами, которые должны помочь идентифицировать растения. То же самое можно предпринять и в отношении других родов, перегруженных синонимами — от маммиллярий до хавортий.
 Лофофоры производят впечатление обособленного рода. Иногда сообщалось о предполагаемых межродовых гибридах лофофор с маммилляриями и турбиникарпусами (Schmidt, 1969; Halda et al., 2005), однако все эти растения выглядят лишь вариациями лофофор и не несут на себе признаков воздействия посторонних генов. Все сеянцы Шмидта получены из семян от опыленной лофофоры, и я подозреваю, что и с Хальдой ситуация та же. Мы должны помнить, что некоторые лофофоры самоопыляемы, и, при врожденной гетерозиготности, теоретически должны демонстрировать изменчивость при случайном самоопылении. Поэтому я не могу признать эти примеры истинными гибридами и считаю, что в отсутствии более надежного подтверждения объявление Хальды и Малины об успешном скрещивания лофофоры с хTurbiniphora panarottoi является преждевременным.

Благодарности

 Большое спасибо Рою Моттрему за дельные советы по вопросам номенклатуры и оформления.

Литература

Рис. 4. L. williamsii ‘Caespitosa’: a) (вверху) стандарт Ито (Ito, 1981: 467); b) (внизу) стандарт Сато (Sato, 1996: 145)

Рис. 5. L. williamsii ‘Decipience’: голотип Кройцата и номенклатурный стандарт по Бриттону и Роузу (Britton & Rose, 1922: табл. 10, рис. 4)

ВВЕРХУ — Рис. 6. L. williamsii ‘Diffusa’: a) (слева) голотип Кройцата из Браво (Croizat, 1937: 378); b) (справа) стандарт Богаты (Bohata, 2005: 9)

ВНИЗУ — Рис. 7. L. williamsii ‘Echinata’: a) иллюстрация типа Кройцата по Шультцу (Schultes, 1940: ISO, рис. 3); b) (два изображения) стандарт Бакеберга (Backeberg, 1961: 2900)

Рис. 11b. L. williamsii ‘Koehresii’: стандарт Богаты (Bohata, 2005: 9)

Рис. 12. L. williamsii ‘Kubesae’: фото из протолога Хальды (Halda, 2003: рис. 77) и номенклатурный стандарт

Рис. 13. L. williamsii ‘Lewinii’: a) (слева) рисунок из протолога Хеннинга (Henning, 1888: 411); b) (справа) стандарт Томпсона (Thompson, 1898: табл. 37)

Рис. 14. L. williamsii ‘Lutea’: сделанная Бакебергом копия фотографии из протолога Рюигера и номенклатурный стандарт

Рис. 15. L. williamsii ‘Pentagona’: a) (вверху) иллюстрация типа Кройцата из работы Райта (Wright, 1931: 55); b) (внизу) стандарт Сато (Sato, 1996: 145)

Рис. 16. L. williamsii ‘Pluricostata’: a) (слева) иллюстрация типа Кройцата из работы Шультца (Schultes, 1940: 178); b) (справа) фотография стандарта Хансена (Hansen, 1996: 270)

Рис. 17. L. williamsii ‘Swobodana’: протолог Хальды

Рис. 18. L. williamsii ‘Texana’: голотип Бакеберга из работы Кройцингера (Kreuzinger, 1935: 9, рис. 2)

Рис. 19. L. williamsii ‘Ziegleri’: фотография стандарта Грыма (Grym, 1997: 51)

Рис. 20. L. williamsii ‘Cristata’: фотография стандарта Кнута (Knuth, 1930: 98)

Перевод с английского А. Криворучко, г. Изюм, Украина, 2007 г.