Каудексы в семействе Ластовневых

Среди многих коллекций экзотических растений, существовавших в Европе в конце восемнадцатого столетия, одна из наиболее знаменитых была расположена в Шонбрунн (Schonbrunn), в двух милях к юго-западу от Вены. Дворец и великолепно благоустроенный парк все ещё притягивают туристов на это место и сегодня. Но в 1963 году, когда я побывал там с фотоаппаратом в руках, там имелось что-то ещё, что казалось мне более привлекательным. В 1753 году, когда Линней вводил биномиальные имена для всех растений и животных, Императрица Мария Тереза уполномочила голландца — Адриана Стекховена (Adriaan Stekhoven) сконструировать зверинец, ботанический сад и ряд теплиц в имперском поместье. При королевском патронаже сады процветали, и оранжереи могли предложить самые лучшие условия для сохранения нежных экзотов. С 1768 до 1797 сады управлялись Н. Джаквини (N. J. Jacquin) — художником, ботаником, исследователем и автором нескольких из наиболее роскошных из всех ботанических фолиантов, с ручными цветными иллюстрациями (эстампами), сделанными в значительной степени с растений находившихся под его попечением.

Сохранение коллекции высоко ценимых экзотов во время последовательного ряда очень холодных зим — трудность даже сегодня, когда мы имеем сложные термостаты и системы аварийной сигнализации в случае поломок. Шонбрунн хорошо справлялся до 1780, когда в одну морозную ночь в ноябре случилось бедствие. Котлы вышли из строя, и за то время пока это было обнаружено и исправлено — многие из нежных экзотов помёрзли. Однако новый Император Йозеф II был решительно настроен, чтобы компенсировать потери, и призвал двух молодых австрийцов — Франца Буса и Георга Шолля (Franz Boos, Georg Scholl), для исследования Маврикия и Западного Мыса в поисках новых растений. Это они делали с заметным успехом. Среди многих новинок добытых Шоллем, был неуклюжий, реповидный каудекс примерно 30 см длины, покрытый желтовато-коричневой корой и беспорядочно расположенными наростами. Высаженный в Шонбрунне, он выпустил тонкие хрупкие побеги с противостоящими, эллиптическими листьями, блестящими и тёмно-зеленого цвета с отличительно завивающимся краем. Пятидольчатые зеленоватые цветки с коричневыми пятнами, позволили позже идентифицировать по их внешнему виду, что это растение из семейства ластовневых. Оно было первоначально описано Тунбергом (Thunberg) в 1794 как Cynanchum crispum Thunb. В 1839 приобрёл своё имя род Fockea, а название, под которым это растение известно и сегодня — Fockea crispa (Thunb.) K.Sch. оно получило в 1895. Род Fockea назван в честь Густава Вальдемара Фока (Gustav Waldemar Focke), врача и физиолога растений из Бремена, а не более известного и заслуженного систематика и специалиста по гибридам — Вильгельма Олберса Фока (Wilhelm Olbers Focke), жившего позже.

Джакквин издал прекрасный рисунок этого сверхъестественного и не по-земному выглядящего «овоща», как иллюстрацию № 34 из его Fragmenta Botanica где-то между 1800 и 1809 — точная дата никогда не была установлена. Прилагались усилия, чтобы размножить это растение. Оно создаёт много грязи при работе с ним, выделяя обильный белый латекс всюду, где ломается, и его тонкие черенки не укореняются. Это единственное растение никогда не смогло бы дать семена без помощи растения противоположного пола — оно оказалось двудомным. Попытка размножить его корневыми черенками также потерпело неудачу, я лично пробовал проделать это более чем единожды. И так это растение оставалось в течение десятилетий представленным единственным известным экземпляром, и вокруг него выросла легенда, что оно было последним оставшимся в живых из вымершего вида. Рост его был чрезвычайно медленен: Херре (Hans Herre, 1949) докладывал, что при измерениях в 1886 длинна окружности каудекса была 40.8 см; к 1905 она была 41.0 см Пережив Наполеоновские Войны и позже две Мировых войны — оно всё ещё отлично себя чувствовало, когда я сфотографировал его в 1963. Это самый старый каудициформ в неволе и действительно самое старое горшечное растение в мире. Оно сейчас объединено с тремя другими большими экземплярами, полученными от Ханса Херре в 1937. Недавний доклад Цечер (Zecher, 1984) показал, что оно все еще в прекрасном состоянии, и его цветки, распускающиеся ежегодно в октябре, приятно пахнут и притягиваю журчалок, хотя я так ничего и не слышал о завязывании им семян.

В 1905 это растение из Шонбрунна было показано как курьёз на Международном Ботаническом Конгрессе в Вене. Рудольф Марлот (Rudolph Marloth) загорелся сильным желанием попробовать найти другие экземпляры этого растения в естественной среде, и на следующий год, ему повезло, немного восточнее Принц Альберт в провинции Кейп (a little to the East of Prince Albert in the Cape). Здесь он нашёл склоны холмов, покрытые большими скоплениями побегов (стволов), большая часть их каудексов, была спрятана под землёй. Он заявляет, что некоторые из них весили 23 килограмма и больше и были до 30-60 см длинной и 15-25 см в диаметре. Более позже Ханс Херре заявляет, что этот вид является обычным в других частях Кару, и что «некоторые клубни были приблизительно десять футов (3 метра) в диаметре». Я не решаюсь оспаривать слова столь большого специалиста, но не удивлюсь, если переводчик неправильно прочёл «диаметр» вместо «длинны окружности»?

В природе цветение происходит с марта до июня; в Европе осенью. Вскоре после Второй Мировой войны, импортные растения и семена Fockea crispa K.Sch. стали доступными в Европе, и доказали их хорошую всхожесть и последующую простоту их культуры, если не пытаться их размножать. Сеянцы растут быстро, но замедляются с годами — мои собственные экземпляры были высеяны в 1956, но любой их ежегодный прирост теперь совершенно незаметен. Каудекс очень крепок и волокнист (как кокос), не водянистый и не подвержен гнили. Это растение дважды возродилось после того, как случайно замораживалось и теряло все свои верхушечные побеги.

Fockea crispa K.Sch. является одним из наиболее популярных каудициформных суккулентов. Его уникальная пузырчатая поверхность может иметь притягательный розоватый оттенок, и запутанная корона из ветвей придаёт ему вид искривлённого, сучковатого дерева — идеальный для коллекции бонсаев, без потребности в фигурной стрижке или ежедневном поливе. Его местное название «koe» или «koei» (корова) без сомнения напоминает о его молочном соке. Первым, кто сообщил об успехе в укоренение его черенков, был Билл Кин (Bill Keen, 1978). Он использовал длинные более зрелые и более толстые побеги с двумя или тремя узлами (междоузльями), обрезая сразу ниже узла и удаляя снизу листьями. Затем эти побеги он опускал в смесь для укоренения содержащую гормоны. Соблюдая тёплые и влажные условия, степень успеха должна быть высокой, и набухание основания сопровождается ростом корней и новых побегов из верхних пазух.

Род Fockea, как сейчас считается, содержит приблизительно одиннадцать видов, из которых пять являются присущими Южной Африке, а остальные происходят из тропической и Восточной Африки. Ни один из этих видов, которые я близко знаю, не может соперничать с F. crispa K.Sch. по красоте её светлой, волнистой листвы и причудливо бородавчатого каудекса, и при этом все они не становятся по-настоящему большими, однако у них имеются все достоинства привлекающие внимание истинных любителей каудексов. Некоторые имеют очень толстые стебли: F. multiflora K.Sch. настоящее пахикаульное растение — «Растительный Питон» из Таганьики (Tanganyika), прозванный так за его толстые змеевидные ветви. F. angustifolia K.Sch. которую я собирал в Hluhluwe Mountains в провинции Наталь, а затем и в Botterkloof в провинции Кейп дает хорошее впечатление о том, насколько становится неприметным растение, когда его каудекс скрыт под землей.

В отличие от тыквенных (cucurbits), некоторые Фокеи сохраняют свои ветки и не отмирают полностью каждый год, или теряют только нежные кончики ветвей. Их стебли более жесткие и сами себя поддерживают у основания, но у некоторых видов ближе к концам они становятся тонкими, гибкими и сплетающимися, чтобы опираться на поддерживающие их кусты. У F. crispa K.Sch. эти побеги могут достигать высоты в 3 метра или более до близлежащих кустов. F. edulis K.Sch., как подразумевает её имя, съедобна также, как и F. angustifolia K.Sch., а возможно и все другие виды. Очевидно, что наличие столь раздражающего латекса ограничено только лишь воздушными частями — наиболее открытыми для поедания. Бурчелл (Burchell, 1824) писал об ластовниевых, без сомнения из этого рода, называемых Готтентотами «tky», которые выкапывали и съедали их сырые свекло-подобные резервуары для утоления жажды. Якобсен (Jacobsen) отмечал, что латекс фокий содержит до 12% каучука и имеет ограниченное использование, смешиваясь с другими источниками резины.

Остальные ластовневые, рассматривающиеся здесь — геофитные, то есть с точкой роста ниже почвенного уровня, и имеют скромные до маленьких каудексы, достаточно толстокожие, чтобы противостоять внешним воздействиям, когда они высаживаются выше уровня почвы в горшке. Рода Brachystelma и Ceropegia — являются наиболее популярными у коллекционеров из-за их уникальных и cложных цветков которые, как и у близко связанных с ними стебелевых суккулентов — Stapelieae, полагаются на отвратительный аромат падали, чтобы привлечь мух, их перекрёстных опылителей. Венчик у них обычно имеет коричневато-фиолетовый оттенок до жёлтого, и часто украшен волосками, придающими ему ещё больший мясоподобный внешний вид. Точный механизм передачи пыльцы не должен быть детально описан здесь: об этом было хорошо сообщено в литературе — Ризе (Reese, 1973), Байер (Bayer, 1978) и другими. Это вовлечение щетинистой ноги или хоботка мухи в зацепление с поллинарием (биполлиниумом — cодержащим два пыльниковых мешка связанных ярмом) и передачей его целиком, содержащим всю пыльцу, к другому цветку, где он входит, подобно ключу в замок, в паз который тянет его прочь по направлению воспринимающего рыльца цветка (stigma). Тем, кто выращивает Стапелии, знакомо зрелище навозных и синих мух, гудящих вокруг цветков, где даже они обманываются и откладывают яйца. Здесь есть параллель с опылением орхидей, и поразительно, как столь усложнённый манёвр мог когда-либо преуспеть вообще. Особенно это удивляет при наблюдении того, как немного этих растений в природе и как далеко они находятся друг от друга. Одна очевидная слабость — что мухи менее упорно занимаются работой, нежели чем пчелы: они мелькают от одного цвета к другому — без того, чтобы задержаться достаточно долго, чтобы подобрать поллинарий. Нужно что-нибудь, что задержит их уход и поощрит более близкое исследование и, следовательно, увеличит возможность контакта с одним из пяти пыльников (anthers). Таким образом, мы находим тенденцию у многих Stapelieae, развивать кубковидные (Huernia) или трубчатые (Pectinaria) цветы, и это достигает своего наибольшего развития в роде Церопегия, где венчик не только удлинённо трубчатый, но может даже улавливать маленьких мушек, которые при входе в цветок попадают в направленные вниз волоски или скользкую поверхность внутри. Они неспособны покинуть его до тех пор, пока венчик не увянет, после чего они улетают и быстро находят другой цветок и делают то же самое снова. Я не согласен с Диером (Dyer, 1983), который полагает, что Брахистельмы развились позже нежели, чем Церопегии. На основе морфологии цветка и механизма опыления (а следовательно и выживания), Ceropegia возглавляет список как высшая кульминационная группа над всеми другими с открытыми (разомкнутыми) цветками.

Роду Ceropegia была посвящена монография Хубера (Huber) в 1957, хотя эта работа очень критиковалась и бесполезна для использования. Хороший справочник о ней, вместе с синопсисом и ключом видов, переведённым на английский, может быть найден в «Лексиконе» Якобсена. О роде Brachystelma не имеется вообще монографии, и этот род нуждается, даже более чем срочно, в ревизии. Поскольку Питер Бруинс (Peter Bruyns)сказал (1982): «В целом неприметные растения, Брахистельмы имеют историю полную пренебрежения и мрака». Южноафриканские виды обоих родов хорошо трактуются Диером (1980 и 1983), и полезный обзор по видам Brachystelma может быть найден в Asclepios 25: 101-106, 1982. Родовое различие между ними лежит в наличии у Брахистельм плоского или блюдцевидного цветка, в то время как у Церопегии он имеет форму отчётливой трубки, часто раздутой у основания. Но имеются промежуточные звенья, и очевидные свидетельства, призывающие к объединению обоих родов, также касающиеся и рода Riocreuxia, представители которого являются просто не суккулентным вариантом Церопегии. И Брахистельмы и Церопегии, как сейчас установлено, делятся на две группы, одна группа имеет клубневидный каудекс, другая — кластер из мясистых корней. Первая из этих групп и интересует нас здесь. Книга Диера 1983 года особенно ценна за её превосходные рисунки, которые часто включают подземные органы растений, и использует их, как в классификации, так и в идентификации. Это поразительный контраст к тому общему пренебрежению, которое мы видели у Cucurbitaceae. Некоторые виды Церопегий, но не Брахистельм, имеют вьющиеся побеги. Их тонкие воздушные побеги могут возвышаться до 1 метра или быть больше по длине, но чаще всего они стелющиеся или ползучие.

Харви, цитированный Дарвином (1875), сообщал, что две не вьющиеся Африканские церопегии начали взбираться вверх, когда выращивались в Дублине. И я заметил, что Канарская похожая на палку C. fusca Bolle также иногда выпускает длинный вьющийся стебель.

Каудексы обоих родов бывают от 2 см в диаметре и более; и достигают в исключительном случае 20 см у самого большого — Brachystelma barberae Hook.f. Эта брахистельма является всеобщей любимицей и наиболее часто встречается в культивировании. Её шаровидные группы тёмно-фиолетовых цветков, число которых порой достигает 50-ти, бывают 10-13 см в поперечнике и испускают аромат, который не может быть описан в вежливых словах. В природе это захватывающее зрелище сопровождается не менее замечательными, длинными, двурогими стручками семян выглядящими подобно миниатюрным гроздям бананов. Каудекс обычно более широкий чем высокий, часто погружённый в центре подобно цикламену и следовательно его в равной степени легко посадить вверх ногами когда на нём нет листьев. У некоторых видов очертания каудекса иррегулярные или дольчатые; он может также быть удлинён до морковевидного, или быть с бутылковидной шейкой на вершине. Многие церопегии выращивают многочисленные маленькие клубеньки вместо единственного большого каудекса. Они включают в себя некоторые из самых обычных, самых выносливых и самых простых для размножения: C. woodii Schltr., C. africana R.Br., C. linearis Mey. и другие.

Оба этих рода имеют широкое и разобщённое распространение, их ареалы простираются от тропической и Южной Африки до Эфиопии, Аравии, Индии, Новой Гвинеи и Австралии; Церопегии также растут на Канарских Островах и в южном Китае. Род Brachystelma имеет в своём составе приблизительно 100 видов, из которых примерно две трети являются Южно-Африканскими. Видов рода Ceropegia более чем 160, не все из которых, при этом, суккулентны. Каудициформные виды выкапываются и съедаются, как в Африке, так и в Индии. Возможно в них отсутствуют или содержится лишь немного — неприятных и отталкивающих соединений. Они являются обычными полевыми растениями в Южной Африке в местах с летними ливнями. После обзора данного в Главе 4 о трудностях обнаружения растений, не будет удивительно узнать, что некоторые виды обоих родов известны только из одного местообитания или одного сбора, а некоторые даже только из единственного гербарного образца. Brachystelma occidentalis Schltr. и Ceropegia antennifera Schltr. не были найдены вновь, с тех пор как они были первоначально открыты более чем 80 лет назад. B. montanum Dyer известна только по типовому образцу.

Для растений с единственным каудексом, размножение возможно в основном только семенами, хотя Том Дженкинс (1975) докладывал об успехе в разведении B. foetidum Schltr. из стеблевых черенков. Стоило бы попытаться и с другими. Их каудексы легко загнивают и нуждаются в хорошо дренированном компосте, их предпочтительно помещать в отдельный слой гравия, чтобы избежать контакта с влажной почвой. В течение сезона роста они требуют обильного полива; в течение зимы они должны содержаться сухо, что бы вызвать у них период покоя, с периодическим опрыскиванием для предотвращения их полного высыхания, температура не должна падать ниже 10°. Исключения — много клубневые церопегии (C. woodii Schltr. и другие.) упомянутые выше; они являются отличными домашними растениями, и особенно подходят для висячих корзин. Их клубни побольше размером — самые лучшие подвои для прививок других более деликатных ластовниевых.

Из других родов, Kinepetalum из Юго-Запада Африки, близкий родственник Церопегии, у него приплюснуто-шаровидный каудекс до 8 см в диаметре. Род Pachycarpus имеет несколько травянистых видов, развивающих подземный каудекс, хотя пока его садовый потенциал еще едва был испытан. Новички продолжают добавляться к богатству и диапазону ластовниевых уже имеющихся в культивировании. По крайней мере, один вид Microloma рассматривается для включения сюда, а с другой стороны Атлантического Океана прибыл странный Мексиканский вид из рода Gonolobus, который выглядит как конкурент «Слоновьей Ноге» по привлекательному внешнему виду!

С Raphionacme мы находимся на более знакомой территории, хотя этот род был даже более пренебрегаем ботаниками, чем Brachystelma или Ceropegia, и трудно получить информацию о нём. Ему приписываются примерно 30 видов, из которых две трети происходят из тропической Африки, остальные из Южной Африки. Каудекс у некоторых видов может вырастать до очень больших размеров, у R. hirsuta Dyer он достигает до 26 килограммов (65 Ib.) по весу и 30 см в поперечнике. Он не ядовит и, следовательно, пользуется большим спросом у местного населения. Телевизионные документальные фильмы познакомили нас с Бушменами из пустыни Калахари выкапывающими R. burkei N.E.Br., затем соскабливающими мякоть острыми стерженьками и выдавливающими сок из неё себе в рот (Rabson, 1970). Вкус, как сообщается, является слабо горьким. R. hirsuta Dyer — ферментируют, чтобы cделать из него своего рода пиво, и несколько других видов используется в лечебных целях.

Их тонкие гибкие побеги могут быть длинными и вьющимися или короткими, растущими пучками и стоячими, а иногда имеют длинную узкую шейку, соединяющую их с глубоко погруженным каудексом. Питер Бруинс (1982) отмечал, что каудекс R. elata N.E.Br. так глубоко рос среди камней, что хотя он был не больше 10 см в поперечнике, потребовался целый час, чтобы его вырыть. Цветки у них маленькие и пятидольчатые, но различаются по форме и расцветке — зелёные или желтоватые цвета являются самыми обычными. Как у обоих предшествующих родов пять долей венчика иногда остаются объединенными, чтобы сформировать клетку на верхушке цветка. Структурно цветочный механизм менее продвинут, со свободным пыльником (пыльниковым мешком) и зернистой пыльцой, и это привело некоторых к выделению Raphionacme и других подобных ему в отдельное Семейство — Periplocaceae. Любому специалисту-собирателю ищущему стоящий род, который срочно нуждается в изучении, я рекомендовал бы Raphionacme, хотя я понятия не имею, как он может получить образцы всех видов!

Literatur: