Время выращивать эуфорбии

Time to Grow Euphorbias. John Pilbeam

 Род Euphorbia включает в себя огромное разнообразие форм: от крошечных миниатюр до лесных деревьев. Джон Пилбим отобрал несколько своих любимцев из числа более мелких видов.

 Мне кажется, многие любители суккулентов относятся к выращиванию эуфорбий с незаслуженным предубеждением. С другой стороны, находятся и энтузиасты этого рода, практически отказывающиеся ради него ото всех прочих суккулентов. А меж этих двух крайностей — те, кто, подобно мне, успешно вырастил ряд видов и полюбил их, и потерпел сокрушительную неудачу с другими, не оставив однако попыток добиться успеха.

 По разнообразию форм этот род занимает одно из первых мест в мире суккулентов, и в нем вы найдете растения практически на любой вкус. Пусть их цветки несколько мелковаты, этот недостаток компенсируется их многочисленностью и живыми яркими красками, когда они будто рождественские гирлянды расцвечивают стебли растений. Некоторым видам действительно требуется больше тепла, чем вы можете им предоставить, однако есть способы и этим растениям дать возможность успешно развиваться — при помощи теплички (конструкции с подогревом, имеющей чуть большую высоту, чем обычно), или попросту предусмотрительно разместив их вблизи от того места, где струи горячего воздуха от обогревателя поступают в оранжерею.

 Я помню, как много лет назад увидел оранжерею покойного Уилфреда Остин-Смита, большого любителя эуфорбий. Одна ее сторона, будто сервант, была от нижних полок до потолка отгорожена стеклом и приспособлена для выращивания теплолюбивых растений. А Том Дженкинс в своей оранжерее в кактусовом питомнике Джуманери (Jumanery Cacti) использовал для этого специальный алюминиевый каркас.

 Разумеется, есть также и множество видов эуфорбий, переносящих более низкие температуры, однако те, о которых я буду говорит дальше, лучше себя чувствуют при температуре выше 13° С. В публикациях «Euphorbia Journal» часто дается маловразумительная рекомендация «содержать в тепле». Учитывая, что данный совет доносится из Калифорнии, стоит помнить, что большинству калифорнийцев все, что ниже 17° С, уже кажется холодноватым.

 Пока я еще не закончил с предостережениями, мне следует заблаговременно предупредить об опасности сока эуфорбий, более известного под названием латекс. Он способен вызывать жестокое раздражение кожи и боль, и последствия могут быть еще хуже, если даже самое незначительное его количество проникнет в более чувствительные части тела, особенно в глаза (которым он может действительно навредить), нос или рот. Если это случайно произойдет, необходимо тут же устроить промывание обильным количеством воды. А если вы прикасались к этим растениям или у вас на руках случайно осталось немного сока, то, прежде чем отправляться в туалет, хорошенько вымойте их — те из любителей эуфорбий, кто этого не сделал, рассказывают о весьма болезненных ощущениях!

 Одна из наиболее привлекательных групп эуфорбий, заманивших меня в эту ловушку, это низкорослые лиственные виды из южного Мадагаскара. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как мне подарили два таких вида, а я и сейчас выращиваю их вместе с другими с восторгом, которому небольшие трудности лишь придают остроты.

 E. decaryi, вероятно, самый простой в содержании представитель этой группы. А благодаря своим толстым с волнистыми краями листьям он еще и один из наиболее привлекательных. На фото можно видеть черенок, запечатлённый примерно через год после того, как был мне подарен. Он уже начинает куститься у основания, и со временем его ползущие побеги будут покрывать все большую площадь. В последние годы на выставках в Англии было представлено несколько поистине великолепных экземпляров.

 Есть сведения, что в природе этот вид растет несколько в тени, почти засыпанный опавшей листвой. Это подтверждается тем, что в культуре он предпочитает яркий рассеянный свет, то есть в оранжерее нуждается в некотором притенении, а на подоконнике солнце должно освещать его лишь в течение какого-нибудь часа. Поэтому данное растение скорее подходит для оконного содержания, чем для оранжереи. Но где бы вы его ни выращивали, оно не доставит вам лишних хлопот, и, при условии, что вы будете достаточно регулярно пересаживать его в первые годы жизни, оно будет продолжать расти и ветвиться, формируя все новые побеги с пучками похожих на пальмовые листьев на верхушках. Цветки его бледно буроватые и ничем не примечательны, однако и они придают растению очарования своими висячими широко-открытыми колокольчиками, увенчивающими каждый стебель.

 Насчитывают три разновидности E. decaryi, но лишь о var. spirosticha в «Euphorbia Journal» говорится чуть подробнее, и похоже, это единственная помимо типа разновидность, проникшая в культуру.

 Вторым растением из того же района Мадагаскара, которое я получил одновременно с E. decaryi, была E. cylindriflora. Требования этого вида аналогичны. Он более склонен зарываться в почву, формируя дающий столоны прирост (хотя и E. decaryi обладает этой особенностью), и стебли его тут и там выходят на поверхность по краю посуды, в которую он посажен, быстро заполняя любую новую емкость. Тем, как они совершенно завертываются назад, образуя цилиндры, благодаря чему вид и получил свое название, его листья напоминают лучистые венчики цветков некоторых дювалий. Цветки похожи на цветки E. decaryi.

 Однако разновидность этого вида, E. cylindrifolia var. tuberifera, намного реже можно встретить в культуре, где она производит впечатление гораздо более капризного растения. Как можно заключить из названия, растение обладает клубнем, который в природе находится под землей, давая в основном неветвящиеся короткие побеги. При содержании в культуре клубень обычно располагают над уровнем почвы, и конечно он служит украшением растения. Часто можно видеть растения, высаженные в весьма подходящие для этого случая неглубокие блюда для выращивания бонсаи.

 E. capsaintemariensis, происходящая из провинции Кап-Сент-Мари, что на юге Мадагаскара, где она растет на известняковых террасах прижатой к поверхности грунта сильными ветрами, еще чуть капризнее. Я получил растение этого вида от одного знакомого, который принес его мне в отчаянии и с просьбой спасти его, поскольку оно было в состоянии полного истощения. Мне удалось укоренить одну-две верхушки побегов (настолько высоко распространилась гниль), и с тех пор они растут у меня в тех же условиях, что и два вида, описанные выше.

 У этого вида также есть каудексная вариация, E. capsaintemariensis var. tulearensis, развивающаяся гораздо медленнее и более компактная по размеру. Родом она с известняковых холмов в Ла-Табле (La Table) из окрестностей Тулеара (Tulear) (южный Мадагаскар). В культуре она встречается редко, но на стр. 100 второго номера и на стр. 20 четвертого номера «Euphorbia Journal» помещены ее прекрасные фото.

 Еще один вид из того же района Мадагаскара — E. francoisii. По имеющимся сведениям, он произрастает на песчаных дюнах на крайнем юго-западе Мадагаскара, поблизости от Форт-Дофина (Fort Dauphin). Сообщается, что у него длинные толстые побеги, которые прорастают сквозь песок, подобно столонам, выбрасывая на поверхность розетки листьев, весьма разнообразных по окраске и форме. Иногда они чисто зеленые или коричневатые, но, как видно на фото, их многоцветие огромно. Среди названных четырех видов этот я люблю больше других, и я надеюсь однажды заполучить какие-нибудь из еще более прекрасных форм, вроде тех, что можно видеть на фотографиях растений из коллекции Дайаны Фостер из Санта-Барбары, Калифорния. Это многообразие окраски листьев получено в результате отбора среди сеянцев ныне покойного и столь дорогого нам Фрэнка Хорвуда, выдающегося селекционера, жившего и в течение нескольких лет работавшего вместе с Дайан в питомнике Эбби-Гарден (Abbey Garden Nursery) в Санта-Барбаре. Именно благодаря самоотверженному таланту Фрэнка многие необычные виды теперь имеются в наших коллекциях.

 Вершиной успеха Фрэнка в деле разведения эуфорбий было, несомненно, то мастерство, с которым он прививал некоторые более редкие и требовательные при выращивании на своих корнях видов. Два из них, в частности, он сделал доступными после того, как почти все импортные растения погибли.

 Он подарил мне привитый экземпляр одного из них, E. piscidermis, в то время, когда в питомнике его продавали по 200 долларов за штуку — хорошая сделка в обмен на бутылку виски, которую мы принесли ему. Представьте мою досаду, когда потом подвой загнил, и мне не удалось сохранить растение! Я так и не отважился рассказать ему об этой потере, и лишь недавно имел счастье вновь обзавестись этим прекрасным миниатюрным видом, будто покрытым рыбьими чешуйками, за которые он и удостоился своего названия.

 Он был открыт Майком Гилбертом совсем недавно, в 1971 году, в Эфиопии, в Огадене (Ogaden), к западу от Дегабура (Deghabur), где, как утверждалось, он довольно многочислен (!), но растет лишь на двух участках, каждый из которых имеет площадь примерно в 30 кв. метров. Других популяций на соседних холмах тогда обнаружить не удалось. Вследствие этого, выживание вида, по-видимому, находится под угрозой, и, при трудности культивирования его на своих корнях и даже привитым, нам следует всячески стараться размножить имеющиеся у нас в коллекциях растения. Привитым растение сохраняет свою округлую форму пока не зацветет, когда оно проявляет склонность к дихотомическому ветвлению. Развивается оно медленно, но без труда (несмотря на мои предыдущие высказывания), нужно лишь поддерживать температуру на том уровне, о котором я уже упомянул: 15° С — это рекомендуемый минимум.

 Другим видом, который ему удалось размножить, когда у всех вокруг растения погибали, была E. turbiniformis, хотя после прививки она и не так охотно дает отводки, как E. piscidermis, предпочитая дихотомически ветвиться. Фотография растения Фрэнка в питомнике демонстрирует привитой экземпляр, который кажется превратившимся в кристатный, однако имеет нормальный, напоминающий кожаные пуговки прирост на конце веерообразно разросшегося побега. Пусть так, однако на своих корнях растение не смогло развиваться вообще, и даже привитым выращивать его непросто.

 Этот вид был описан около шестидесяти лет назад, и, как ни удивительно, вы найдете его в списке, опубликованном в «Handbook of Succulent Plants» Якобсона, но лишь в последнее десятилетие он проник в культуру. Согласно оригинальному описанию, он был обнаружен в западном Сомали на берегу Миджуртини (Migiurtini) между Дуром (Dhur), Хоссой (Hossa) и Уеном (Uen), а также в Огадене, в засушливых каменистых районах. Лавранос заново открыл его в 1969 году, когда сделал десятиминутную остановку, чтобы заправиться на полевом аэродроме в Эйле (Eil). По его словам, растения росли там в изобилии. Позднее он собрал партию образцов, широко распространив их при содействии Международного Института суккулентов, однако почти все растения очень скоро погибли. И это вовсе не удивительно, поскольку он указал, что на родине вида температура колеблется от 18 до 38° С, а годовое количество осадков составляет 140 мм, и потому, если вам попадется это растение, следует дать ему побольше тепла, а с поливом не увлекаться.

 В девятом номере «Euphorbia Journal» я прочел, что этот вид был вновь найден во время экспедиции 1985-86 года в район взлетно-посадочной полосы в Эйле. В журнале помещена прекрасная иллюстрация, запечатлевшая растения в природе, растущими в буром песке среди россыпей камней.

 Хочется надеяться, что в Соединенных Штатах Чаку Хенсону, подхватившему эстафету Фрэнка в деле выращивания и размножения эуфорбий, удастся вновь ввести этот вид в культуру.

 Несколько лет назад один мой коллега по работе, неравнодушный к суккулентам, должен был по делам отправиться в Сомали и спросил меня, какие растения ему там поискать. Выяснив, куда именно он направляется, и узнав, что одним из пунктов его назначения является аэродром в Эйле, я попросил его хотя бы сфотографировать небольшое растеньице, которое он найдет в его окрестностях. Я словно чувствовал, что мне следовало бы отправиться вместе с ним, хотя бы в качестве носильщика: он вернулся с пустыми руками, сказав, что у него просто не хватило времени и т. д. и т. п. М-да…

 Девять номеров «Euphorbia Journal», изданных в последние десять лет (должен выйти еще один выпуск), являются своего рода библией для любителей эуфорбий. И помимо отличных цветных фотографий, которыми изобилует каждый номер, в них содержится масса сведений о культуре растений. Материалы подготовлены ведущими специалистами по разведению эуфорбий, включая публиковавшегося в первых номерах Фрэнка Хорвуда.

 Упоминавшиеся выше лиственные мадагаскарские виды (с разным успехом) размножались при помощи листьев, хотя на образование нового растения порой требуется немало времени. Со стеблевыми черенками процесс идет быстрее. Их можно укоренять прямо в сырой почве, предварительно оросив поверхность среза особым раствором, чтобы остановить обильное выделение млечного сока. Но к черенкованию нужно, конечно же, подходить осторожно, чтобы не изуродовать растение, которое от такой обрезки может со временем превратиться в бесформенную массу спутанных побегов. Раствор, которым рекомендуется обработать срез черенка (и рану на маточнике), может состоять из одной чайной ложки хлорной извести, разведенной в одном литре воды, а чтобы уберечь растения от грибковых инфекций на шесть частей почвенной смеси добавляют одну часть древесного угля. Пока черенок не укоренится, почва должна быть все время очень влажной, а для укоренения при подогреве снизу потребуется всего несколько недель.

 Семена эуфорбий следует высевать как можно более свежими, так как они довольно быстро теряют всхожесть. Обильное увлажнение почвы после посева способствует прорастанию, поскольку кожура семян зачастую довольно твердая. Помогает также и предварительное замачивание семян на 24 часа либо подпиливание их кожуры. Температуру следует поддерживать на уровне 20° С, а почве нельзя давать подсыхать, пока семена не прорастут, для чего может потребоваться от нескольких дней до трех месяцев и более. Но тут следует сказать, что результат не гарантирован и раз на раз не приходится.

 Взято из журнала «The Cactus File» — May 1995
Перевод с английского А. Криворучко, г. Изюм, Украина, 2006 г.